top of page

«Мы храним наши белые сны»: сверхчувственное познание и Серебряный век


«„Мы храним наши белые сны”. Другой Восток и сверхчувственное познание в русском искусстве. 1905–1969». Фото © Евгений Пустошкин
«„Мы храним наши белые сны”. Другой Восток и сверхчувственное познание в русском искусстве. 1905–1969». Фото © Евгений Пустошкин

Где-то с февраля или марта я очень стремился попасть на выставку «„Мы храним наши белые сны”. Другой Восток и сверхчувственное познание в русском искусстве. 1905–1969» в музее «Гараж». Сначала никак не удавалось выделить достаточно свободного времени в Москве на её посещение, а потом вмешалась пандемия: все музеи оказались закрыты.


Всё карантинное время, длившееся около 3 месяцев, я грезил тем, что попаду на эту выставку. И наконец-то 6 июля нам удалось на неё попасть. Опыт соприкосновения с Материалом этой выставки я буду помнить. Впечатление настолько важное, что мы намерены ещё раз попасть на выставку до её окончания 9 августа 2020.


Евгений Пустошкин у картины Маргариты Сабашниковой-Волошиной «Тайная вечеря»
У картины Маргариты Сабашниковой «Тайная вечеря» (из собрания Архива Рудольфа Штайнера, Дорнах, Швейцария)

Выставка проливает свет на судьбы некоторых из множества художников-мыслителей Серебряного века — те останки их работ, те крохи их судеб, что удалось собрать по архивам, и то обширное пространство сознания и культуры, которое они воплощали своим соприсутствием.


Корпус всех выставленных произведений и материалов служит прямым доказательством существования в первой половине XX века, особенно в дорепрессивный период, не скрытой, а откровенной, явной культуры тонких состояний сознания и постконвенциональных структур сознания.


Александр Сардан, «Симфония космоса» (1925)
Александр Сардан, «Симфония космоса» (1925)

Это были разрастающиеся культурные поля тончайших резонансов и интуиций, произведения постконвенциональных уровней — плюралистической стадии и интегральных стадий сознания (эти стадии описаны в интегральной психологии Кена Уилбера, а также в ряде моделей вертикального развития — например, теории развития эго Сюзанны Кук-Гройтер и теории порядков сознания Роберта Кигана).



Упомянутое в названии выставки «сверхчувственное познание» — это не просто «экстрасенсорные» восприятия, зачастую приоткрывающиеся в духовных состояниях сознания, а интуиция Вечности, надвременного и внепространственного Мироздания, живой сердцевины Космоса, взирающего на мир нашими глазами, осязающего его нашими телами, ткущего переживание Мира всеми нашими органами чувств, как актуально доступными, так и потенциально взращиваемыми в созерцании.


Аоександр Котс, Надежда Ладыгина-Котс, Василий Ватагин и Маргарита Сабашникова возле гипсового бюста Рудольфа Штайнера, Москва (1918)
Аоександр Котс, Надежда Ладыгина-Котс, Василий Ватагин и Маргарита Сабашникова возле гипсового бюста Рудольфа Штайнера, Москва (1918)

Иоганн Вольфганг Гёте выразил последний аспект (взращивание нового органа миропостижения и миросозерцания):


«Человек знает себя ровно настолько, насколько знает мир. Он сознаёт себя только лишь внутри мира, а мир сознаёт только лишь внутри себя. Каждый новый объект, созерцаемый правильно, открывает внутри нас новый орган восприятия».

 

Алексей Исупов. Продавец фарфора. 1921

Борис Чухович о картине Алексея Исупова «Продавец фарфора»:


В темперной серии Исупова очевиден возврат к стилистике икон и живописи раннего Возрождения, в которых предметы не отбрасывали теней, а световые отношения воспринимались внутренними свойствами изображенных объектов. В отдельную группу изображений здесь выстраивались «этнографические портреты». Среди протагонистов этого цикла можно увидеть чайханщика, цирюльника, дутариста, лавочника и других. Несмотря на множество бытовых деталей, эти фигуры самаркандской жизни были укрупнены до уровня персонажей библейской или церковной истории. Их изображения были вписаны в стрельчатую арку, напоминая переходный возрожденческий жанр «портрета-иконы».
«Продавец фарфора» — характерная темпера этой серии. «Боготворящее наблюдение» художника превращает лавочника, демонстрирующего покупателю товар, в святого, указующим перстом привлекающего внимание к некоему скрытому смыслу. При этом блюдо в его руках утрачивает свойства бытового предмета и обретает значимость сакрального символа, в чьем радиальном абрисе распознаются облака и звезды, закольцованные в мандалу. <…> (Мобильный гид к выставке «Мы храним наши белые сны»)

 

Рудольф Штайнер

Благодаря художникам, поэтам, мыслителям, деятелям мы можем видеть, как новые, более высокие и тонкие прозрения, открывающие внутри нас новый созерцательный орган, проливаются на мир благодатным дождём артефактов и событий — произведений, отношений, осмыслений, культурно-философских движений. Это паутина подлинно нового бытия, соплетения судеб и озарённых сердец, которая ждёт момента пролиться в наши обыденные туннели восприятия и превратить их в панорамическое ви́дение.


Андрей Белый. Рисунки-медитации
Андрей Белый. Рисунки-медитации

«Мы храним наши белые сны» — это цитата из пророческого стихотворения Андрея Белого, посвящённого другу — Сергею Соловьёву, поэту и племяннику русского интегрального философа Владимира Соловьёва. Сергей Соловьёв, как и столь многие постконвенциональные и духовные художники в середине XX в., пронёс в конце жизни терновый венец, стеснённый стальными тисками нового режима, заточённого в грубых состояниях сознания, властном и мифико-буквальном прочтении марксизма (а следовательно — не понимавшего и не принимавшего более эфемерные и тонкие состояния и структуры сознания; более того — испытывавшего аллергию к ним и считавшего их реакционными и чуждыми «новому образу жизни»).


Рисунок Андрея Белого
Рисунок Андрея Белого

 

Сердце вещее радостно чует призрак близкой священной войны.   Пусть холодная вьюга бунтует —   Мы храним наши белые сны.   Нам не страшно зловещее око   великана из туч буревых.   Ах, восстанут из тьмы два пророка.   Дрогнет мир от речей огневых.   И на северных бедных равнинах   разлетится их клич боевой   о грядущих, священных годинах,   о последней борьбе мировой,   Сердце вещее радостно чует   признак близкой, священной войны.   Пусть февральская вьюга бунтует —   мы храним наши белые сны.
(Андрей Белый, «С. М. Соловьёву», февраль 1901)

Маргарита Сабашникова. Автопортрет (1905)

На выставке представлены или упомянуты работы и судьбы выдающихся антропософов (последователей учения Рудольфа Штайнера, таких как Андрей Белый и Маргарита Сабашникова-Волошина), гурджиевцев, исследователей-практиков эзотеризма, мистиков-анархистов (среди которых были Сергей Эйзенштейн и Михаил Чехов, бывших также слушателями лекций по антропософии), розенкрейцеров и иных сверхчувственных духовидцев.


Виктор Черноволенко, «Отшельники» (1965)
Виктор Черноволенко, «Отшельники» (1965)

Одним из тех, чья судьба вполне могла бы быть упомянута на выставке, является Василий Васильевич Налимов, математик-физик, интегрально-трансперсональный мыслитель, участвовавший в кружке мистиков-анархистов (видевших свою рыцарскую духовную миссию в умягчении насилия в обществе и в проповеди ненасильственных форм со-бытия), которые в 1920-е — 1930-е были подвергнуты репрессиям.


В. В. Налимов (1910–1997) в лаборатории-«шаражке» в колымском ГУЛаге

Налимов прошёл через ГУЛаг, работал в лаборатории Андрея Колмогорова заведующим отделом планирования экспериментов и первым заместителем самого Колмогорова, а затем заведовал лабораторией математической теории эксперимента на биофаке МГУ, стал одним из основателей наукометрии, писал труды, посвящённые трансперсональным основам сознания и вероятностной теории смыслов. Выжить в лагерях ему помогла инициация в практики медитации и эзотерического миросозерцания, полученная в мистико-анархистском движении.


Даниил Степанов, «Молитва, Самарканд» (1925)
Даниил Степанов, «Молитва, Самарканд» (1925)

Хотя Налимов был очень молод и, по его словам, «стоял только у преддверья», когда участвовал в анархо-мистическом сообществе, лекции и фигуры учителей этого движения (А. А. Солоновича, А. О. Солонович, А. А. Карелина) и «переданное ими вдохновение зажгли тот огонь внутри, силой и светом которого озарились мысль и жизнь. Все, что я обдумал, написал, сделал, совершил, может быть посвящено им, генерировавшим творчество и передавшим „мужество быть“».


Ася Тургенева. Передача чаши [Грааля]. Лист из альбома «Поиски Персифалем священной чаши Грааля». По мотивам произведений Рихарда Вагнера
Ася Тургенева. Передача чаши [Грааля]. Лист из альбома «Поиски Персифалем священной чаши Грааля». По мотивам произведений Рихарда Вагнера

Судьба всех этих попавших под репрессии людей — художников, поэтов, мыслителей, общественных деятелей — трагична и при этом нередко преисполнена какой-то иномирной воли. Переоткрывая их сегодня, позволяя их виденьям затрагивать что-то в глубине моего существа, сердцем своим я осмеливаюсь Быть.


Исаак Иткинд. Скульптура
Скульптура Исаака Иткинда

Пётр Фатеев. Из цикла «Облака»
Пётр Фатеев. Из цикла «Облака»

Александр Сардан. Поэма изобилия. 1920
Александр Сардан. Поэма изобилия. 1920

С каждым днем всё диче и всё глуше Мертвенная цепенеет ночь. Смрадный ветр, как свечи, жизни тушит: Ни позвать, ни крикнуть, ни помочь.
Тёмен жребий русского поэта: Неисповедимый рок ведёт Пушкина под дуло пистолета, Достоевского на эшафот.
Может быть, такой же жребий выну, Горькая детоубийца, — Русь! И на дне твоих подвалов сгину, Иль в кровавой луже поскользнусь, — Но твоей Голгофы не покину, От твоих могил не отрекусь.
Доконает голод или злоба, Но судьбы не изберу иной: Умирать, так умирать с тобой И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!
(Максимилиан Волошин, «На дне преисподней», 1922)

Пётр Фатеев, «Мой космос» (1965)
Пётр Фатеев, «Мой космос» (1965)
…Так будь же сам вселенной и творцом, Сознай себя божественным и вечным И плавь миры по льялам душ и вер. Будь дерзким зодчим вавилонских башен Ты, заклинатель сфинксов и химер.
(Максимилиан Волошин, из стихотворения «Космос», 1923)

Борис Смирнов-Русецкий. Из цикла «Хибины» (1950–1950-е)
Борис Смирнов-Русецкий. Из цикла «Хибины» (1950–1950-е)

Подробнее о выставке «Мы храним наши белые сны»:


Журнал мистической мысли «Уранус»
Журнал мистической мысли «Уранус»

Виктор Черноволенко, «Зимняя сказка» (1972)
Виктор Черноволенко, «Зимняя сказка» (1972)

433 просмотра0 комментариев

Comments


bottom of page