Как ни странно, празднование Нового года в кругу друзей позволяет мне уединиться, побыть наедине с мыслями во всепроникающем жизненном поле. И когда я рефлексирую о прошедшем временном интервале, именуемом нами календарным годом, помыслы мои уносятся мимо событийных рядов в иное надсобытийное Время, по асимптоте приближающееся к вечности и её космогеническим горизонтам. Какие-то значимые фактические события, фракталы моментарности, начала и прекращения, открытия и превращения кажутся лишь отдалённым эхом и сиюмоментным завихрением той более подлинной реальности, что, просвечивая, мерцает в этом внеисторическом надвременьи. То, что было месяц назад, и сотню лет назад, и два тысячелетия назад, и миллионы лет до нашей эры, и миллиард эонов тому назад, кажется чем-то неразрывно соседствующим друг с другом и друг в друге, реверберирующим колокольным перезвоном в «здесь и сейчас». В этом отливе цунами времён, уносящем с собою наносное и тщеславное, смывающем тщету, суету, алкание, невежество и всё, что «мясётся», «как снег или толкашки летние» (св. Феофан Затворник), ураганом сдувающем пылинки высшего и низшего, истин и лжи, все эти наши микроскопические благодеяния и преступления, весь наш пафос, всю гордыню и самодовольство, всё горе и все утраты («в вышине над печальными днями») — в этом просвете надмирской тишины приоткрывается колоссальная тектоника Древнего Первоистока, вечно юного, извечно и неумолимо пульсирующего бытием, генерирующего колебания духоматерии в своём непрестанном творении ex nihilo, в своей потусторонней любви, пронзающей всё как пустоту и туман, рассекающей мрак сиянием Фонаря. Термоядерным этим светильником озарён беспредельный простор бытия; пламя исполинской свечи источает рентгеновское сияние, что проходит сквозь мякину и кожуру и высвечивает внутренний скелет подлинно важного, а совесть наша служит искрящимся зеркалом соответствия и несоответствия наших барахтаний подлинным Достоинству, Правде, Красоте, Добру, мантрой вселенского пения раздающимся со всех сторон в омницентрическом всеначалье, праматери и праотце всякого распорядка и любого уклада. Каждое действие — священнодейство, торжество мировой благодати. Это шёпот вечности, который можно расслышать всегда.
Comentários