top of page
Фото автораРайнер Мария Рильке

Райнер Мария Рильке. Отрывок из «Первой элегии»


Райнер Мария Рильке (1875–1926). Портрет © Lautir, 2019
Райнер Мария Рильке (1875–1926). Портрет © Lautir, 2019

. . . Голоса, голоса. Внимай, моё сердце, как

только святые внимали: когда неистовый зов

их отрывал от земли; но на коленях,

непредставимые, они продолжали стоять, не обращая вниманья:

так внимали они. И дело не в том, что не вынесешь ты

голос Бога, — отнюдь. Но вслушайся в ветер,

в бесконечную весть, сотворённую из тишины. —

Шёпот недавно уме́рших теперь овевает тебя.

Где бы в церковь ты ни входил, в Неаполе или Риме,

не обращалась ли тихо к тебе их судьба?

Или — тебя горделиво встречала надгробная надпись,

как при входе в церковь Санта Мария Формоза.

Что хотят они от меня? — Чтобы видимость несправедливости смерти

тихо отмёл, как, пускай небольшую,

но всё же помеху в чистом движенье их душ.

Правда, как странно: больше не жить на земле,

насилу усвоенные обычаи больше не соблюдать,

в розах и прочих вещах, нарочно придуманных для обещаний,

не находить больше знаков предвестий;

и не быть больше тем, кем ты был

в бесконечно нежных руках, и само имя своё,

как сломанную игрушку, отбросить.

Странно: отхотеть все хотенья.

Странно — видеть, как всё,

что всю жизнь собирал, кружится вроссыпь

в пространстве. Да и само пребыванье в уме́рших —

разве не утомительная навёрстка, чтобы не вдруг ощутить вечность. Но ошибаются живые, когда

слишком резко проводят различье.

Ангелы (как говорят) часто не знают: среди живых или мёртвых ходят они. Вечный поток

всех несёт через оба мира

и накрывает оба.

И, наконец, в нас не нуждаются те, кто ушёл раньше нас,

отучаются плавно они от земного, как дети

от материнской груди. Но мы, кто уж точно в великих

тайнах нуждается, мы, для кого столь часто печаль

оборачивается счастливым преуспеяньем, — можем ли мы без них?

Или напрасно преданье, что некогда в плаче по юному Лину

первая музыка просочилась из пересохшего оцепененья;

что в ужаснувшемся от горя пространстве, когда почти божественный отрок

оставил его навсегда, пустота пришла в трепет, — тот самый,

что для нас и теперь утешенье, опора, порыв.

Райнер Мария Рильке, отрывок из «Первой элегии» («Дуинские элегии», перев. с нем. Владимира Летучего, М.: Скорпион, 2010. С. 11–13.)

54 просмотра0 комментариев

Недавние посты

Смотреть все

Comentarios


bottom of page